Ирвин Уэлш (англ. Irvine Welsh, 27 сентября 1958) — современный шотландский писатель, автор нашумевших книг «На игле» и «Эйсид Хаус», по которым были поставлены одноимённые фильмы.
Ты был тем, кем ты был, и есть то, что ты есть. И на хуй все сожаления.
Как у большинства людей в этом мире, моя мерзостность она такая, типа пассивная, что-то вроде мерзостности по недомыслию, не из-за того, что я вообще ничего не делаю, потому что на самом деле мне на всех наплевать, что бы вмешиваться во что-то, ну, кроме разве тех людей, которых я хорошо знаю.
Даже странно представить, что у людей и вправду есть эта самая личная жизнь; целостные, самодостаточные миры, в маленьких отдельных квартирах.
Если ты позволяешь кому-то использовать свое тело или изображение — это всё фигня.
Хуже, когда ты позволяешь использовать свою душу и чувства — вот это уже настоящее блядство.
Когда демократии слишком много, это приводит к смертоубийству.
Потому что мы с тобой просто члены. Вот и все. А рулят женщины.
Мы полагаем, что если в нашем теле и присутствует бессмертная душа, то она расположена именно в жопе.
Иногда друзья — самые последние люди, которым можно доверять.
На хрен эту жизнь, дайте мне другую, пожалуйста.
Принятие желаемого за действительное приведёт тебя в никуда.
Табак был потребителем, а она — обесцененным продуктом, высасывавшимся с каждой затяжкой.
Так мы и жили — наигранная цивилизованность с подтекстом обоюдного антагонизма.
Ты никогда не знаешь, когда начнется твоя шизофрения.
Люди живут, не задумываясь об этих развилках; кажется, что выбор можно отложить на потом. Но наступает момент, когда откладывать больше нельзя. И ты вдруг понимаешь, что выбор уже сделан, а ты даже не заметил.
Получай удовольствие, но пока. Не отдавай слишком много этому миру. Вот в чем твоя беда - ты слишком много отдаешь себя. Оставь что-нибудь себе. А иначе ты скоро поймешь, что другие забирают слишком много. И заберут все без остатка. Одно дело - завоевать себе свободу, другое - удержать ее.
Это очень важно - помнить, что мы всегда оплакиваем самих себя.
Время сначала разрывает тебя на части, потом обращает в камень и потом уже откалывает по кусочку.
Они хотят добра, они хотят мне добра, но они ни за что на свете не научатся уважать мои чувства и мои потребности. Защитите меня от тех, кто хочет мне помочь.
Если ты позволяешь тем, кто тебя подавляет, озлобить себя, то ты проиграл, а они добились своего.
Говорят, смерть убивает человека, но не смерть убивает. Убивает скука и безразличие.
То, что мы всегда умираем в одиночку, страшно, но это не хуже, чем жить в одиночку.
Заберите у человека свет, одежду, пищу, друзей, небо, - и он останется наедине с собой..а для многих это не самая приятная компания.
Ты пока что еще не умер и ты должен жить до того момента, пока не умрешь. За всеми этими рассуждениями лежит вера в то, что о суровой реальности неминуемой смерти можно забыть, если больше думать о нынешней реальности, в которой ты еще жив. … А значит, лучше прожить эту жизнь весело и с удовольствием на тот случай, если после смерти тебя ни хера не ждет (а я подозреваю, что так оно и есть).
При определенных обстоятельствах мораль становится относительной.
Боль – она ходит по кругу. И только исключительно сильный человек может сказать: нет, хватит. Слабые люди держат все в себе и, не причиняя никому зла, терпят, пока боль не разорвет их на части.
Мы постоянно пытаемся друг друга отравить. Как лемминги, гуртом шагающие к обрыву. Сообща подманиваем зверя, пожирающего наши души.
Все мы жалкие рабы! Служим эгоистичным лицемерным набожным негодяям и убийцам, живем по их же правилам, в жестоком, трусливом, бессовестном, пустом, лживом мире, который они создали по своему образу и подобию...
Жизнь коротка, смерть неизбежна, вот и всё, что можно сказать по поводу всего этого дерьма.
Ты можешь оставаться свободным какое-то время, но потом цепи начинают сковывать тебя по рукам и ногам. Выход состоит в том, чтобы продолжать движение.
Когда мне частенько бывает хреново. Для меня это всегда сигнал, что пора двигаться дальше. Люди годами пытаются понять, почему им хреново, приспособится к этому. Я же просто выдвигаюсь далее. И - проходит. По кухонной философии, убегая, ты не решаешь проблем, нужно научится переживать это состояние - когда тебе хреново. Я так не считаю. Жизнь - процесс скорее динамический, нежели статический, и, перестав меняться ты погибаешь.Так что я не бегу, я двигаюсь дальше.
Это абсолютное дерьмо. Очередная груда дерьма, сквозь которую надо прорваться. И всегда есть больше, больше этого чертового дерьма, сквозь которое надо прорываться. Это никогда не кончится. Говорят, что чем старше ты становишься, тем терпеть становится проще. Я так надеюсь. Я надеюсь, вашу мать.
Я не умер; я просто послал все на хуй.